На незаконные рубки жителей алтайских сел толкает... закон?

Отопление, строительство, ремонт – проблемы, объединяющие людей не зависимо от возраста, социального положения и места жительства. Поэтому закон 87 Законодательного собрания «О регулировании отдельных лесных отношений на территории Алтайского края» – под пристальным вниманием общественности. Относительно него нет-нет да всколыхнется волна народного недовольства. Почему люди не сразу поверили услугам «частников», зачем меняют свою национальность и как создается искусственный ажиотаж вокруг несуществующего дефицита дров – на эти и другие вопросы мы попытались ответить в независимом журналистском расследовании.

Топнорма за 40 рублей

В каждом районе края, несмотря на единое законодательство для всех, сложилась своя практика работы лесничества с населением. Это объясняется особенностями природных условий, взаимодействием с органами местной власти, наличием или отсутствием арендатора и рядом других причин. Поэтому попытки объединить несколько районов в одном материале оказались неудачными. В этой публикации речь пойдет о заготовке древесины для собственных нужд на участках, не переданных в аренду для ведения лесозаготовительной деятельности. Как, например, в Красногорском районе, где приречный сосновый бор граничит с труднодоступной тайгой.

В районе заготовкой дров по государственному контракту занимается ООО «Фрунзенский лесхоз». В этом году общество на 50% обеспечило население дровяной древесиной. Недостающий объем восполняют лесозаготовительные бригады, которых только на один сельский совет насчитывается около пяти-шести, и несколько районных организаций. К слову сказать, в условиях невысокой зарплаты и нехватки рабочих мест занятие лесозаготовкой стало главным источником дохода для многих селян. Даже фермеры, завершив летнюю страду, зимой отправляются в лес.

За последний год во Фрунзенском лесничестве не было ни одного случая, когда обычный житель, нуждающийся в древесине, отправился бы в лес самостоятельно. Хотя это право закреплено статьей 6 ч. 1 рассматриваемого закона («На лесных участках, не переданных в аренду в целях использования лесов для заготовки древесины, граждане вправе заготавливать древесину для собственных нужд»). Проще говоря, каждый желающий имеет возможность отправиться в лес по дрова. Заплатив так называемую ставку платы (около 40 рублей за 8 кубометров) и оформив договор купли-продажи участка, человек получает доступ к насаждениям. Такие дрова называют «льготными», подразумевая при этом более низкие, чем рыночные, цены.

Лес заготовлять – не грибы собирать

Однако трудно представить себе учителя или врача, занимающегося валкой леса в деляне. В этом деле мало иметь законные основания, нужно еще добраться до места на технике (как минимум нужны бульдозер и грузовая машина), спилить деревья в соответствии с правилами, стрелевать, раскряжевать, вывезти их из лесосеки. Самая большая статья расходов – пилы, солярка, бензин. Да и одному не справиться – нужно иметь два-три человека в помощниках.

Занятие не из легких, и без специальных навыков и умений не обойтись. И к этому остается добавить только одно: заготовка древесины стоит на втором месте по уровню травматичности после угольной промышленности. Другими словами, лес заготовлять – не грибы собирать. Проще сделать  «частника» своим представителем (это предусмотрено в статье 12 ч. 2 закона), который привезет дрова прямо к дому – долготьем, чурками или расколотыми – на усмотрение хозяина.  Однако цена в таком случае получится рыночной. В Красногорском районе максимальная розничная цена за кубометр березовых дров  сейчас – 1037 рублей.

Зачем рубить на свой страх и риск?

На деле выходит, что ч.1 статьи 6 закона потеряла свою актуальность для населения района. С одной стороны, жители прибегают к услугам лесозаготовителей или покупают готовые дрова. Денежные затраты делают льготу бессмысленной. «Овчинка выделки не стоит», – подтверждают сами селяне. С другой –  открытый доступ в лес становится лазейкой для нечистых на руку, а также создает дополнительную пожарную опасность, от чего страдает лесное хозяйство в целом.
«Каждый должен заниматься своим делом», – считают местные лесоводы. Этой позиции придерживается и глава Красногорского района Михаил ДАЙБОВ. Он убежден: заготовку древесины следует доверять только специализированным организациям, имеющим необходимую технику и бригады профессиональных рабочих.

Доказать прописные истины

Одно из самых критикуемых положений закона – это объем дровяной древесины, положенный раз в год на одно домовладение (ст.7 ч.1: «Для отопления жилого дома, части жилого дома, иных жилых помещений, имеющих печное отопление, – до 8 куб. м древесины лиственных и (или) хвойных пород в зависимости от их фактического наличия на лесном участке один раз в календарный год»).
Из каких расчетов получили именно эту цифру – 8 м3, что в обиходном языке называется топнормой? Жителям сибирской глубинки очевидно: чтобы отопить небольшой дом, к примеру, в 60 м2, нужно около 20 м3 дров. А в деревнях люди еще ходят в баню, греют воду скотине. Приходится закупать дополнительно не только дрова, но и уголь, что в отдаленных уголках края – настоящая роскошь. Для наглядности: в этом году максимальная розничная цена на сортовой уголь в районе – 2833 рубля за тонну, на рядовой – 2371 рубль.

Непонятным для многих оказывается и еще одно обстоятельство – необходимость каждый год подтверждать свою потребность в древесине, написав соответствующее заявление в орган местного управления. На деле этого никто не делает, и процедура носит исключительно формальный характер. Сотрудники сельсоветов автоматически подают списки в лесничество на основании хозяйственной книги.

– Странно, что люди, проживающие в Сибири, должны подтверждать свою потребность в древесине, – рассказал Александр ПАНИН, директор ЗАО «Красногорский райтопсбыт», обеспечивающего население района углем и дровами. – Если учесть, что печному отоплению нет никакой альтернативы, это положение оказывается совершенно абсурдным. Зачем доказывать прописные истины?

Для городов, вблизи которых леса действительно мало, лимит в 8 кубов – мера в какой-то степени оправданная. Но там, где есть доступ в тайгу, проблемы с древесиной нет. Спелый древостой гниет, захламляет лес, создавая тем самым пожароопасную обстановку. Сельский житель прекрасно знает, что древесины – в избытке. И ограничения воспринимает как ущемление прав. Некоторые лесоводы склоняются к мнению, что закон 87 не учел природных особенностей и возможностей обеспечения каждого района древесиной. Возможно, в этом и есть его главная отрицательная черта.

Березняки – в помощь

Негласно «мелкие» лесозаготовители, обеспечивающие население древесиной, находятся в зависимости от решения местных властей, которые могут отказать одному и отдать предпочтение другому предпринимателю. На это неоднократно ссылались «частники» в ходе неофициальной беседы, пожелав остаться неизвестными по понятным причинам. Однако, учитывая все трудности, они прекрасно осознают, что закон, предполагающий привлечение лесозаготовительных бригад, – единственная возможность работать в лесу, не участвуя в аукционе. Это, по сути, легализованная лазейка для всех, кто имеет шкурный интерес к лесу. Об этом все знают, но вслух не говорят.
Облегчением для лесозаготовителей стало проведение лесоустройства в березовых колках, более известных как сельские леса. Несколько лет, оставаясь бесхозными во время лесных реформ, они были лакомым куском для «черных» лесорубов. Ничего проще и придумать нельзя – заезжай в лесок и увози сколько осилишь. С 2008 года эти насаждения были включены в состав земель Гослесфонда, организована их охрана. Но бывают случаи, что лесопользователь на отведенном ему участке находит одни пни.

В Красногорском районе в течение двух лет планируется закончить работы по лесоустройству березовых колок. Это позволит решить вопрос об уменьшении расходов на доставку, так как вести заготовку можно будет недалеко от своего сельсовета. В березняках, как рассказали вальщики, работать гораздо проще и безопаснее, нежели в тайге. К тому же, как отметил Наби СЕЛИМОВ, исполнительный директор ООО «Фрунзенский лесхоз» ЛХК «Алтайлес», благодаря лесозаготовительным работам в березовых колках лесхоз сможет увеличить процент обеспечения населения дровами.

«Мертвая» статья

«Лидирует» по степени несоответствия действительности ст. 11 ч. 2 («В местах традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности лиц, относящихся к коренным малочисленным народам Сибири и ведущих традиционный образ жизни, эти лица имеют право бесплатно осуществлять заготовку древесины для собственных нужд исходя из нормативов, установленных настоящим законом»).

В поле зрения нашего расследования попали кумандинцы, этнос, исторически проживающий в Красногорском и Солтонском районах края. Они не раз обращались в ближайшие лесничества за предоставлением положенного по закону бесплатного леса. Однако натолкнулись на непреодолимый барьер: как доказать свою принадлежность именно к этой народности, в то время как в паспорте графа «национальность» отсутствует? За все время действия закона кумандинцы льготой так и не воспользовались. Однако число представителей этноса в районах стало увеличиваться, особенно в списках нуждающихся в древесине. Поменять национальность кажется людям выгодным.

Льготы – только на бумаге

Справедливости ради нужно сказать и о тех положениях закона, которые предусматривают заготовку древесины для ремонта и жилищного строительства. По льготной цене люди имеют право раз в 25 лет приобрести древесину для выработки пиломатериалов и заготовок для индивидуального жилищного строительства и раз в 15 лет – для ремонта дома. По словам Павла ЛЕДЯЕВА, главы Усть-Кажинского сельского совета, 90% селян уже «выбрали» положенные кубометры. Это видно и невооруженным глазом – обновляются заборы, кровли. Однако процедура «выписки» деловой древесины и ее заготовки носит тот же характер, что и дровяной. А значит, возможность приобрести лес по ценам меньшим, чем рыночные, реально не используется.

Откуда дровишки?

Владимир ЛУЦЕНКО, участковый уполномоченный полиции ГУУПП и ПДН ОП по Красногорскому району МУ МВД России «Бийское»:

– Проблема незаконной рубки древесины на территории Усть-Кажинского сельсовета стоит остро. И объясняется во многом тем, что в отдаленных деревнях нет работы. Купить дрова – дорого, гораздо удобнее во всех отношениях – своровать. В этом году в Красногорском районе уже раскрыто 9 уголовных преступлений, связанных с незаконной рубкой. Все виновные привлечены к уголовной ответственности в виде штрафных санкций от 6 до 30 тысяч рублей.

Злостных нарушителей мало. В основном это люди с низкими доходами или безработные. Они могут срубить деревья прямо за своим забором. Часто именно соседи или односельчане сообщают о таких фактах в полицию. Нередко я сам спрашиваю: «Откуда дровишки?» – если вижу только что привезенную древесину сомнительного происхождения. Был случай, когда свежие следы от дома привели прямо в деляну, где пенсионер самовольно спилил березу и вывез ее на коне и санях.
Но самое уязвимое место – это березовые колки, расположенные вдоль проезжих дорог. Лесников на весь район около 20 человек, и, естественно, уследить за всей территорией (больше ста тысяч гектаров) невозможно. Найти преступника – сложно. Это могут быть и жители района, и заезжие лихачи.

Павел ЛЕДЯЕВ, глава Усть-Кажинского сельского совета:

– Ежегодно по хозяйственной книге составляется список домовладений с печным отоплением. Затем мы заключаем договоры с индивидуальными предпринимателями на оказание услуг по заготовке дровяной древесины для населения. В нашем сельсовете таких организаций пять – все они специализируются именно на лесозаготовке. Если человек нуждается в деловой древесине для ремонта или строительства, то ему необходимо лично прийти в сельсовет и заполнить соответствующий бланк. Практически все жители сел нашего сельсовета уже воспользовались этим правом.

Наби СЕЛИМОВ, исполнительный директор ООО «Фрунзенский лесхоз» ЛХК «Алтайлес»: