Контактный телефон:
+7 (926) 663-17-28
Только профессиональные работы с деревьями!

Рубить - синоним восстанавливать

В хакасской тайге высадился пресс-десант. Госкомлес Хакасии решил наглядно показать  журналистам и представителям общественности,  что санитарные рубки кедра в лесах Таштыпского района проводятся, чтобы не допустить распространения очагов вредителей. Короед шестизубчатый, или стенограф, стал одним из главных героев «СМИшных» триллеров.  «Короед вгрызся в доверие правительству Хакасии», «С кем конкурирует короед в хакасской тайге?», «На республику напал стенограф» – пестрят заголовки статей. Что ж, как говорится, лучше один раз увидеть…

От пункта общего сбора – Абазинского лесничества – мы выехали в предвкушении приятной экскурсии по лесу. «К концу рабочего дня вернемся», – так думало большинство. Но все оказалось не так.

Пятьдесят километров по лесной дороге – это много или мало? А если это горный  серпантин? Два часа громадина – «Урал», устрашающий своим внешним видом, перемешивал, как миксер, колесами грязь, периодически встряхивая содержимое кузова, то есть нас.  Лесники уверяют, что надежнее, чем «Урал», техники для леса не придумали. Тем более что, как говорится, «лучше плохо ехать, чем хорошо идти».

– Все, дальше дороги нет, пойдем пешком, – обрадовал народ руководитель нашей экспедиции начальник отдела Госкомлеса Хакасии Михаил Журба.

Три с половиной километра вверх под острым углом по скользкой грязно-снежной каше, безусловно,  не всем давались одинаково легко. Я тихо радовалась, что «вооружена» только фотоаппаратом, а не видеокамерой с тяжелым штативом, как телеоператоры. «Вот медведь буквально перед нами прошел, наверное, наблюдает сейчас за нами», – обратил внимание Михаил Иванович на свежие следы внушительных размеров. «Ой, боюсь», – заныла молодая журналистка. «Не бойтесь, он нас еще больше боится, такая толпа здесь не часто появляется», – заверил Журба.
 В общем,  мы шли в такую даль, куда ступала нога только лесников, охотников и, пожалуй, самых больших любителей кедровых орехов. Именно они – инициативная группа жителей Абазы – подняли ажиотаж против вырубки кедра.

«Уничтожают наше достояние, лесовозы везут кедровую древесину, – возмущена пенсионерка Екатерина Барышова. – Я тридцать лет отработала в леспромхозе и понимаю, что не вся древесина, полученная от санитарных рубок сухая, есть и сырая, видите – смола выделяется».

– Сырая и здоровая – это не одно и то же, – возражает ей Михаил Журба.

– Дело в том, что короед шестизубчатый живет под корой, он повреждает только луб, не трогая саму древесину, поэтому она желтая и на вид здоровая, вот если бы было заражение усачом – то он продырявил бы всю древесину, сделав ее непригодной, – объясняет заместитель по науке заповедника «Хакасский» Инна Майманакова. Она защитила кандидатскую диссертацию именно по этому виду насекомых-вредителей. – Кстати, у нас в заповеднике та же проблема – большой процент кедра заражен стенографом. Однако нам гораздо сложнее получить разрешение на санитарные рубки. Только вырубка и сжигание являются единственно эффективной мерой по борьбе с короедом. Химикаты бессильны, так как под кору, которая надежно защищает стенографа, каждому дереву вспрыскивание сделать невозможно.

И вот мы на месте – Березовый лог-2. Здесь намечена сплошная санитарная рубка. Но пока по решению республиканского правительства приостановлена (до тех пор, пока свой вердикт не вынесут прокуратура и ОБЭП). Зрелище впечатляет – даже мне, гуманитарию, абсолютно ясно, что деревья сосны сибирской (она же сосна кедровая) больны. Хвоя рыжая, а то и высохшая совсем. Кора с деревьев отлетает – стоит чуть задеть, а под ней – труха, или, правильно сказать, – буровая мука.

– Вот они – ходы личинок короеда, а вот и сами личинки,  многие уже окуклившиеся, – показывает биолог Майманакова. – Скоро они превратятся во взрослых особей и смогут перелететь на другое дерево. И ареал их обитания будет расти в геометрической прогрессии.

Депутат городского совета Абазы, до этого момента ярый противник каких-либо рубок, чешет затылок:

– Действительно, прошлой осенью мы собирали здесь орехи. И кедры были зеленые. Сейчас, через полгода, хвоя абсолютно желтая. Такие деревья нужно убирать.

– Да, согласен, – вторит его коллега депутат Олег Порошин.

Мы видим на стволе некоторых деревьев следы, оставленные клювом дятла – борца с короедами. «Может быть, закупить много дятлов и выпустить их спасать нашу тайгу», – пошутил кто-то из журналистской братии. Но не только дырки, сделанные птицами, видны на деревьях – то тут, то там мы видим отпечатки орудия варварской добычи ореха – колота.

– Его удары, без сомнения, повреждают кору, тем самым разрушают иммунитет дерева. Ослабленные деревья становятся воротами для насекомых-вредителей. Это один из основных факторов, наряду с благоприятными погодными условиями, способствующих вспышке короедов. Было бы неплохо, если бы абазинские защитники природы от народа обратили внимание людей на это, – говорит инженер-лесопатолог Галина Нестерова. Это она «давала руку на отсечение», когда ставила свою подпись, отводя лесосеки.

– Около 80% деревьев на этой лесосеке населены короедом. В этом случае назначаются сплошные санитарные рубки. В других случаях, при небольшом заражении насаждений, рекомендуются выборочные рубки, – заключила она.

Мы возвращаемся к «Уралу». Некоторые захватили личинок короеда и кусочки фигурно изъеденной им коры с собой на память. Наш дальнейший путь лежал на место недавней рубки. Туда пешком идти не пришлось – доехали. Начальник отдела Госкомлеса Хакасии Михаил Журба рассказал:
– Санитарно-оздоровительные мероприятия из бюджета не финансируются. Предполагается, что они должны проводиться за счет выручки, полученной в ходе реализации полученной древесины. А вы видите, что к месту рубки должна быть создана инфраструктура. Наше специализированное автономное учреждение, в данном случае это «Абазалессервис», исполняющее государственное задание по контракту, не в состоянии это обеспечить. Поэтому был нанят субподрядчик, который в состоянии найти применение такой низкосортной древесине, так как имеет цех глубокой переработки любого сырья. Для того, чтобы добраться до лесосеки, необходимо было создать около 80 км лесных дорог. И еще хочу заметить, что только процентов 40 от всей полученной древесины может пойти в дело, остальная сжигается на месте.

– А, это тот предприниматель, лесовозы которого идут колонной из Абазы в Абакан? – вступает в разговор громогласный, с колоритной окладистой бородой атаман Саянского казачьего округа Георгий Зяблицкий. – Скажу честно, у меня, как и у многих жителей Абазы, было желание прекратить рубку кедра и вывоз древесины совсем. Но сегодня я понял, что есть экологическая проблема, много больного кедра. В лес пришла беда. Я даже хочу выйти с инициативой в нашу православную епархию, может быть, стоит совершить облет территории нашей тайги с иконой Пресвятой Богородицы, ведь она не раз помогала русским людям в беде. И эту беду надо решать. Однако я уверен, что за лесорубочными делами необходимо обеспечить общественный контроль. Кедр – наше национальное достояние, и, на мой взгляд, нельзя доверять  его судьбу двум-трем специалистам.

С инициативой создать общественные лесные советы днем раньше на пресс-конференции выступил и заместитель главы Хакасии, председатель правительства РХ Александр Кочетков. «Я как любой нормальный человек на вопрос: «Можно ли рубить кедр?» – однозначно отвечу: «Нельзя!» Но надо четко понимать, что в данном случае речь о промышленной рубке не идет. Происходит лечение леса. Здесь картина похожа на онкологическое заболевание у человека. Если хирург не уберет опухоль, то она захватит и уничтожит весь организм, – заявил Кочетков. – Руководитель Рослесхоза Виктор Масляков сказал: «Рубить – синоним восстанавливать». Убирая зараженные деревья, работники лесного хозяйства дают путевку в большую жизнь молодому подросту (ведь короед поражает только зрелые, взрослые деревья). На месте вырубки создадут искусственные посадки. Да, прежде чем они дадут орех, пройдет не менее 50 лет. Но если оставить все как есть, природа сама начнет уничтожать зло. Больные деревья или сгниют или станут пищей для огня. К сожалению, у нас экологические проблемы часто становятся разменной картой в чьей-то политической игре. Например, проблема кедра поднималась в селе Матур в 2006 году, когда шли выборы местной администрации. Сейчас в Абазе скоро выборы мэра. Но мы хотим быть предельно прозрачны перед людьми, поэтому настаиваем на участии общественности во всех вопросах, касающихся рубок в лесу».

Александра ШЛЫК, Госкомлес Хакасии

11.05.2012